Характеристика повреждений от воздействий зубов тигра

Publication in electronic media: 04.10.2011 under http://journal.forens-lit.ru/node/317
Publication in print media: Актуальные вопросы судебной медицины и права, Казань 2011 Вып. 2

ГОУ ВПО ДВГМУ (г. Хабаровск) ¹; ФГУ РЦСМЭ (г. Москва) ²

В библиотеке практического эксперта отсутствуют какие-либо методические указания на производство экспертиз трупов в случаях, связанных с нападением животного, отсутствуют знания о поведенческих реакциях и способах нападения различных животных на человека. В связи с этим проведение исследований вызывает определенные трудности. В подавляющем большинстве случаев эксперты ограничиваются описанием обнаруженных повреждений, предлагая свою вольную интерпретацию механизма образования и условий их получения.

О нападении тигров на людей, окончившихся смертью, указывали Е.А.Тупиков и С.А.Ревякин в 1998 [1]. Проанализировав два случая, ими установлено, что при нападении тигр наносит удары лапами с выпущенными когтями и локализация повреждений зависит от положения и состояния охотника. Повреждения от когтей авторы характеризуют как линейные, овальные и округлые колотые, колото-ушибленные и рваные раны с дырчатыми повреждениями костей черепа. Повреждения от зубов выглядят как колотые, колото-рваные, колото-резаные и колото-ушибленные глубокие раны с локальными слепыми повреждениями эпифизов костей и конструкционными переломами длинных трубчатых костей. Вместе с тем, несмотря на приведенное разнообразие морфологической картины повреждений, авторы считают, что травматический комплекс является достаточно характерным и специфичным для нападения тигра. Кроме того, этими же авторами (1998) описан опыт работ по исследованию трупов тигров [3] и дальневосточного леопарда с целью установления причин агрессивного поведения по отношению к людям [2]. На практическом примере авторами дана схема описания порядка исследования трупа животного и интерпретации полученных результатов.

На основании анализа судебно-медицинских экспертиз трупов в случаях повреждений тигром нами установлено, что повреждения конечностей наносятся, как правило, при поедании мягких тканей. Зубами наносятся колотые, колото-рваные глубокие раны с локальными колотыми слепыми повреждениями эпифизов длинных трубчатых костей (в области крупных суставов, стоп и кистей) и конструкционные переломы диафизов длинных трубчатых костей. Колотые, колото-резаные, колото-рваные и колото-ушибленные раны формируются при смыкании челюстей на диаметрально противоположных поверхностях и отображают степень остроты клыков и первых коренных зубов. Повреждения эпифизов характеризуются колотыми слепыми дефектами округлой и овальной формы, имеющими конусовидную форму поперечного сечения с выраженным смятием губчатого вещества на стенках раневого канала. Конструкционные переломы диафизов длинных трубчатых костей возникают в результате рывковых движений в ту или иную сторону конечности, периферическая часть которой была зажата в пасти тигра.

На голове человека в результате тигриного укуса, совершенного в момент атаки, может произойти крупнофрагментарный перелом костей свода черепа с переходом на основание. Так как скорость сжатия челюстей мала, клыки не успевают полностью погрузиться в вещество кости до возникновения деформации распора (рис.1).

При поедании, на компактном веществе черепа можно обнаружить участки вдавления округлой формы, от которых отходят линии переломов.

Рис. 1. Трещины распора отходящие от места вкола зуба.

Рис. 2. Вкол и прокол – действие зубов антагонистов.

Повреждения на голове человека образуются и при ударе по ней передними лапами с выпущенными когтями. В результате этого образуются линейные, овальные и округлые колотые, колото-ушибленные и рваные раны с повреждением костей черепа в виде дырчатых переломов овальной формы и конусовидных на поперечном сечении, проникающих в полость черепа с повреждением оболочек и вещества мозга. Также отмечаются выраженные признаки ушиба мягких тканей головы и вещества головного мозга. Все эти повреждения локализуются преимущественно в области свода черепа.

Ударные повреждения в области туловища пострадавшего образуются редко – в случаях, когда тигр ослаблен вследствие болезни, ранения, голода.

После обездвиживания жертвы тигр, используя свои когти, срывает одежду с пострадавшего. Одежда при этом располагается рядом с телом и представлена фрагментами и лоскутами.

При исследовании мышечной ткани можно обнаружить проколы от действия клыков и очаговую фрагментацию волокон от действия плотоядных зубов. Вкол от клыка имеет щелевидную форму, ровные края, овальные концы (рис. 2).

При действии клыка молодого тигра и достаточной глубине погружения один конец может быть острым в результате действия острого ребра на внутренней поверхности зуба.

Действие моляров (плотоядных зубов) проявляется в виде парно расположенных прямоугольных проколов с разъединенной или разволокненной тканью между ними. Хорошо регистрируется парность повреждений, обусловленная действием зубов-антагонистов: на одной стороне травмируемой части тела хорошо прослеживается вкол (верхняя челюсть обеспечивает функцию упора), а с другой стороны − противоположный прокол.

Тигр не объедает труп в полном смысле этого слова, а как бы "вылизывает" его шершавым языком. В результате на диафизарных отделах трубчатых костей образуются достаточно «чистые» костные участки, с сохранными сухожильными волокнами в области перехода в суставную сумку или капсулу сустава, которые хорошо выявляются при судебно-медицинском исследовании останков. Повреждений от воздействия зубов на диафизах, как правило, не обнаруживается.

На головках крупных трубчатых костей можно обнаружить следы воздействия зубов, образующиеся при перехватывании куска. Повреждения, как правило, поверхностные, скудные, не дающие представления о строении зубного аппарата. Чаще встречаются линейные поверхностные дефекты (борозды) на губчатой кости от тангенциального действия плотоядных зубов, со вколом зуба-антагониста.

При сохранных суставных поверхностях можно обнаружить повреждения гиалинового хряща от действия зубов хищника в тангенциальном направлении. Подобные повреждения могут быть представлены как одиночными, так и множественными бороздами, имеющими разнонаправленное либо параллельное направление.

При более сильных укусах на губчатой костной ткани отображаются жевательные бугорки плотоядных зубов в виде участков компрессии конической формы глубиной до 0,5 см, либо же фрагментарных сколов губчатого вещества как результат клиновидного действия зуба (рис. 3). В этом случае на стенках повреждения можно обнаружить место вкола зуба, которое также представлено участком компрессии ячеек с отходящими от него трещинами распора.

Рис. 3. Действие вершин плотоядных зубов.

Рис. 4. Скол губчатого вещества от действия клыка.

В губчатом веществе трубчатых костей следы воздействия клыков обнаруживаются в редких случаях. Повреждения представлены одиночными вколами в губчатое вещество конической формы с скругленной вершиной, глубиной, как правило, свыше 0,5 см. В подобных случаях исследование размеров конечной площадки раневого канала позволяет судить об остроте клыка и, соответственно, о возрасте животного. При глубоком погружении клыка, свыше 1,5 – 2,0 см, проявляется действие клина и образуется скол, который при профильном исследовании имеет угловидную форму. Вершина угла при этом скруглена и представлена со стороны действия зуба смятым губчатым веществом (рис. 4). При исследовании участка смятия компактного вещества можно также установить размер и степень остроты клыка.

Следует учитывать, что разные виды крупных кошачьих, например, молодой тигр и взрослая особь леопарда, мало отличаясь по размерам, могут наносить сходные повреждения, что существенно затрудняет определение вида животног, совершившего нападение.

Список литературы

1. Тупиков А.Е., Ревякин С.А. Судебно-медицинская оценка повреждений, нанесенных тигром человеку, приведших к смерти // Избранные вопросы судебно-медицинской экспертизы. Выпуск 1. – Хабаровск, 1998. − С. 50−52.
2. Тупиков А.Е., Ревякин С.А. Судебно-медицинское исследование трупов в случае гибели охотников // Актуальные вопросы судебной медицины и экспертной практики. Выпуск 3. – Новосибирск, 1998. − С.260−265.