Деятельность бюро судебно-медицинской экспертизы ТАССР в 1960-е годы

Publication in electronic media: 01.10.2011 under http://journal.forens-lit.ru/node/306
Publication in print media: Актуальные вопросы судебной медицины и права, Казань 2011 Вып. 2

Республиканское бюро судебно-медицинской экспертизы МЗ РТ,

кафедра судебной медицины ГОУ ВПО «Казанский государственный медицинский университет»

История любой организации, службы складывается из ежедневных событий, дел, мероприятий, выполняемых сотрудниками. В архиве Республиканского бюро судебно-медицинской экспертизы сохранилось мало материалов, свидетельствующих о работе сотрудников во второй половине 20-го века [1]. В своей статье [2] мы анализировали историю организации бюро судебно-медицинской экспертизы Татарстана за период с 1946 по 1959 г.г., итог которому подвел уход А.А.Поспелова с должности начальника бюро.

За 1959 год в бюро судмедэкспертизы сменилось три начальника, а именно: 1 сентября 1959 г. А.А.Поспелова заменил Б.И.Петров, который проработал недолго, так как 21 декабря 1959 г. по ходатайству министра здравоохранения ТАССР Р.Ю.Ярмухаметовой он был назначен на должность первого заместителя министра здравоохранения ТАССР.

Новым начальником бюро была назначена С.Н.Елистратова, окончившая лечебный факультет Казанского медицинского института и аспирантуру на кафедре судебной медицины под руководством профессора А.Д.Гусева. Она проработала на этом посту до сентября 1961 г., когда ее сменил вернувшийся из Минздрава Б.И.Петров. Согласно воспоминаниям Бориса Ивановича Петрова [3], причиной его возвращения стало желание заняться живой, практической медицинской деятельностью, в то время как в министерстве ему приходилось заниматься, в основном, составлением различных справок, докладов и другой «бесконечной писаниной».

Б.И.Петров – участник Великой отечественной войны, в 1949 г. окончил лечебный факультет Казанского медицинского института, был направлен главным врачом районной больницы на 25 коек в Кузнечихинский район ТАССР, где прокурором С.П.Акимовой впервые и был привлечен к производству судебно-медицинской экспертизы трупа, так как штатных судмедэкспертов не было.

В 1953г. Б.И.Петров был назначен главным врачом в Елабужскую районную больницу на 250 коек, одновременно он начал свою судебно-медицинскую деятельность: экспертизы трупов, выезды на места происшествий, сначала безвозмездно, а с 1956 г. уже в штате Республиканского бюро судебно-медицинской экспертизы в качестве районного судмедэксперта на 0,5 ставки.

Как мы видим, к моменту назначения Б.И.Петрова начальником бюро СМЭ, он уже зарекомендовал себя умелым руководителем, знающим судебную медицину, обладающим большим практическим опытом, что и позволило ему сразу активно включиться в работу. Одним из первых шагов Петрова на новой должности было направление запросов в районные судебно-медицинские отделения ТАССР с целью подробно узнать условия работы судмедэкспертов.

Из полученных ответов складывалась безрадостная картина. Судмедэксперт Чистопольского СМО В.Н.Дроздовский, обслуживающий кроме г.Чистополя и Чистопольского района также население Ново-Шешминского, Билярского и Алексеевского районов, писал: «Морг при первой больнице г.Чистополя плохой, совершенно не приспособленный для проведения квалифицированных судебно-медицинских исследований трупов (малая площадь, единственная комната, близость к лечебным отделениям больницы, отсутствие стока вод, водопровода, подсобных помещений, отсутствие гигиенического (мраморного) покрытия столов). Постановлением Чистопольского горсовета от 01.12.61 г. предусмотрена организация судебно-медицинской и патанатомической службы города при типовом морге Чистопольской больницы Камводздравотдела. По настоящее время решение горсовета не выполнено, ремонт не проведен. В Алексеевской райбольнице имеется помещение морга, стол, инструментарий, печное отопление. В Билярском районе морга нет, исследование трупов проводится в помещении электростанции больницы, на кладбищах, в случайных помещениях. Петропавловская больница Ново-Шешминского района: морг в отдельном помещении, имеется стол, инструментария нет. Ямашинская больница: вскрытия проводятся в случайном помещении, нет стола и инструментария».

Судмедэксперт Челнинского района А.Х.Мардеев сообщает: «Судебно-медицинские исследования производятся в морге райбольницы. Помещение морга в отдельном доме из одной комнаты, дом старый бревенчатый с двумя окнами, электричества нет, водопровода нет, секционный стол деревянный, обитый железом, столика для исследования внутренних органов вообще нет. Специального помещения для приема потерпевших не имеется. Обеспечение эксперта канцелярскими принадлежностями больница своим долгом не считает и не обеспечивает. Спирт отпускает для морга».

А.У.Шафеев – судмедэксперт Бугульминского района: «Морг 1 горбольницы, где производятся судебно-медицинские исследования трупов, аварийный. Полуразрушенный. Водопровода и стока промывных вод нет. Отопление печное. Дневной свет проникает мало, поэтому вскрытия большей частью приходится производить при электрическом или смешанном освещении. Помещение для приема живых лиц располагается в одной комнате совместно с гистологической лабораторией. Необходимыми медикаментами, спиртом, канцелярскими принадлежностями снабжает горбольница».

Особо сложно протекала работа судебно-медицинских экспертов, работающих на базе районных и городских больниц, которые несвоевременно и плохо обеспечивались инструментами, медикаментами, реактивами, необходимыми для производства экспертиз трупов и живых лиц. Для улучшения ситуации по ходатайству начальника бюро Б.И.Петрова министерством здравоохранения был издан приказ № 330 от 01.12.1961 г. «Об улучшении условий работы для судебно-медицинских экспертов в районах ТАССР», обязывающий руководителей учреждений здравоохранения обеспечивать экспертов всем необходимым, в том числе и спиртом: «На производство полного вскрытия одного трупа – 100 грамм, а для гистологического исследования трупного материала – на каждый исследуемый орган – 50 грамм». Это было, конечно, в то время, учитывая характер судебно-медицинской работы и отсутствие хороших дезинфицирующих средств, чрезвычайно важно.

Штатное расписание бюро судебно-медицинской экспертизы на 1962 г. составляло 53 штатные единицы с годовым фондом заработной платы 48 тысяч рублей. Особо большая нагрузка приходилась на биологическую лабораторию, что потребовало увеличить число экспертов биологов за счет ставки медицинской сестры. Кроме того, для упорядочения нагрузки в химической лаборатории и у санитаров отдела экспертизы трупов, им были переданы две ставки за счет сокращения ставок курьера и гардеробщицы, так как прием живых лиц был вновь организован на кафедре судебной медицины, располагавшейся в то время на ул.Толстого. Но все эти меры не решали вопросов увеличения штатной численности службы, которая не соответствовала выполняемому объему работы.

На 46 районов республики было лишь 25 единиц судебных экспертов, что составляло 60% от норматива. В г.Казани с населением 700 тыс. человек вместо 7 работало лишь 5 судебных экспертов-танатологов.

В судебно-биологической лаборатории 3 эксперта несли нагрузку как 6 экспертов. В судебно-химической лаборатории работал только один специалист, выполняя нагрузку двух.

Дополнительных (лишних) штатных единиц в республике не было и, учитывая такое положение, министр здравоохранения Р.Ю.Ярмухаметова обратилась с письмом к министру здравоохранения РСФСР И.А.Виноградову с просьбой увеличения штатов Республиканского бюро судебно-медицинской экспертизы на 12 единиц, в том числе: 5 единиц районных и городских судебных экспертов, по одной единице биолога и химика.

В 1962 г. вышел приказ МЗ СССР № 166 от 10.04.62 г., в соответствии с которым увеличение штатов Республиканского бюро судебно-медицинской экспертизы составило: 10,5 врачебных должностей, 19 средних и 11,5 младших медицинских работников, что позволило создать судебно-медицинские отделения в Куйбышевском, Сармановском, Сабинском и Тетюшском районах.

В Татарстане с 1962 г. районы были закреплены по зонам обслуживания: эксперт Казанского судебно-медицинского отделения обслуживал 21 район, в том числе: Атнинский, Арский, Апастовский, Алькеевский, Балтасинский, Бондюжский, Верхне-Услонский, Высокогорский, Дубъязский, Дрожжановский, Кукморский, Куйбышевский, Кайбицкий, Камско-Устьинский, Лаишевский, Пестречинский, Рыбно-Слободский, Сабинский, Тетюшский, Такашышский, Шереметьевский районы.

Чистопольский межрайонный участок обслуживал Чистопольский, Аксубаевский, Билярский и Ново-Шешминский районы.

Мензелинский межрайонный участок обслуживал Мензелинский, Актанышский, Муслюмовский районы.

Зеленодольский межрайонный участок обслуживал Зеленодольский, Нурлатский районы.

Лениногорский межрайонный участок обслуживал Лениногорский и Первомайский районы.

Альметьевский межрайонный участок обслуживал Альметьевский и Сармановский районы.

Бугульминский межрайонный участок обслуживал Бугульминский и Азнакаевский районы.

Бавлинский межрайонный участок обслуживал Бавлинский и Ютазинский районы.

Кроме того, в районах работали на 0,5 ставки совместители: г.Мамадыш – Николаев А.А., г.Буинск – Ляпоров В.Ф., г.Агрыз – Рылов А.М., г.Елабуга − Сабиров В.С., г.Набережные Челны − Мардеев А.Х., Нурлат-Октябрьский − Ермохин И.М., Заинский − Мельников Г.М.

Существовала закрепленная пожетонная оплата за проведение экспертизы трупов, живых лиц.

В г. Казани было 6 экспертов, которые по графику выполняли следующие работы: круглосуточные дежурства, исследование трупов и амбулаторный прием. Из 6 экспертов 2 были выделены для обслуживания 21 района республики. Каждый эксперт по графику работал 6,5 часов в день, ежемесячно круглосуточно дежурил 6 раз, 5 дней работал в секционной и 5 дней − в амбулатории.

После 24-х часового дежурства судмедэксперт отдыхал 2 суток. Это было не совсем удобно, так как направленные трупы исследовал уже другой эксперт, незнакомый с обстоятельствами. Работники прокуратуры и МВД при направлении трупов на экспертизу не предоставляли не только протокол осмотра места происшествия, но и не всегда доставляли постановление. В этих условиях эксперт, исследовавший труп, решал лишь вопрос о причине смерти, а на возникающие у следователя дополнительные вопросы ему приходилось отвечать позже. Это снижало качество работы судмедэксперта и потребовало обращения начальника бюро к заместителю МВД ТАССР В.Ф.Обносову и начальнику следственного отдела прокуратуры ТАССР В.В.Родионову

Летом 1962 г. начальник бюро Б.И.Петров принял участие во Всесоюзной конференции судебных медиков, где перед участниками выступил заместитель прокурора СССР А.В.Жогин, указавший, что при назначении следователями судмедэкспертизы, требуется предоставлять всю известную информацию.

14.07.1962 г. Б.И.Петров обратился к прокурору ТАССР И.Х.Хамидуллину с просьбой дать указание следователям:

1. "Начиная с 1 августа с.г. обеспечить эксперта перед исследованием трупа копией протокола осмотра места происшествия и постановлением о назначении экспертизы с постановкой интересующих следствие вопросов.
2. В случае скоропостижной смерти, кроме предоставления данных документов, знакомить эксперта с амбулаторной картой умершего.
3. Потребовать личного присутствия работников следствия при исследовании трупа."

Аналогичное письмо было отправлено в адрес министра МВД ТАССР С.Г.Япеева. И уже 09.12.62 г. в письме прокуратуры ТАССР № 3-2078 это указание получили следователи республики, которые, хотя и не сразу, но постепенно стали это исполнять.

Для упорядочения этой работы начальник бюро Б.И.Петров обратился к председателю Верховного суда ТАССР Я.И.Нацибуллину и председателю военного трибунала Казанского гарнизона А.Г.Шамину с просьбой дать указание судьям отмечать в судебных повестках ориентировочную деятельность участия судмедэксперта в процессе и выносить частное определение об оплате труда судмедэксперта в суде по фактически затраченным часам работы.

Обращение не осталось без внимания, и судьи республики получили указание заместителя председателя Верховного суда ТАССР: «При рассмотрении уголовных и гражданских дел взыскивать с виновных лиц, как стоимость проведения экспертизы, так и средства, затраченные на выезды экспертов».

Нередко эксперты вызывались в судебные заседания, иногда с выездом за пределы г.Казани. Это вызывало срыв и ломку графика работы экспертов и необходимость их сверхурочной работы, оплачивать которую не было возможности из-за маленького фонда заработной платы.

Выезды в районы отнимали много времени и сил у экспертов. А иногда оказывалось, что необходимости вызова судмедэксперта уже и не было. Так 02.01.62 г. в бюро поступила телефонограмма из отдела милиции Дрожжановского района с просьбой выделить эксперта для вскрытия 2-х трупов погибших в результате отравления угарным газом (предварительно). Эксперт В.Н.Бодров выехал в Дрожжаное только 6 января, а приехав, узнал, что по разрешению милиции трупы были захоронены без вскрытия уже 3 января, а известить эксперта забыли.

Часто судмедэксперты при однодневных выездах в районы ТАССР для проведения исследований трупов не укладывались в 6,5 часовой график рабочего времени, и по приказу начальника бюро им за фактически проработанные сверх этого часы производилась доплата в пределах 0,25 ставки каждому.

Оказывалась помощь и органам здравоохранения, по распоряжению начальника бюро и обращению специалистов института ортопедии и восстановительной хирургии производился забор трупных тканей для пластических операций.

Сложность организации работы заключалась в том, что сотрудники бюро СМЭ в 1960-е годы располагались на нескольких базах.

Республиканское бюро судебно-медицинской экспертизы ТАССР помещалось по ул.Большая Красная, д.20, на первом этаже 2-хэтажного каменного здания, занимало пять комнат общей площадью 96 кв.м. Отопление помещения было печное, во все комнаты были подведены водопровод и канализация. В 4-х комнатах были размещены отделения судебно-биологических и судебно-химических исследований отдела судебно-медицинского исследования вещественных доказательств и отделение судебно-гистологических исследований отдела судебно-медицинского исследования трупов. Здесь же был расположен кабинет начальника бюро.

Отделение физико-технических исследований было развернуто совместно с секционной в здании анатомического театра Казанского медицинского института на ул.Университетская, д. 18, занимало 2 комнаты общей площадью 35 кв. м.

Морг имел секционную на 3 стола площадью около 60 кв.м. В морге имелись канализация, водопровод, вода подавалась к каждому секционному столу. Для подогрева воды был установлен электрокипятильник. Имелась холодильная камера для хранения 3-4 трупов. Канализация и водопровод имелись и в отделении физико-технических исследований. Отопление помещений было центральным.

Амбулаторный прием пострадавших велся в учебной комнате кафедры судебной медицины КГМИ по ул.Толстого, д.6, площадью 24 кв.м.

Дежурство экспертов по г.Казани осуществлялось в отведенной для бюро изолированной комнате при МВД ТАССР. В прихожей комнате дежурного эксперта имелся водопровод. Эксперту были созданы условия для использования права на сон во время дежурства.

Гаража бюро не имело [1].

Такая рассредоточенность, несомненно, затрудняла контроль за сотрудниками бюро, что выражалось периодически в приказах начальника по фактам нарушения правил внутреннего распорядка: «Уход домой на обеденный перерыв на 2-3 часа, использование рабочего времени по личным делам во время дежурств, ночуя дома, не сдают дежурства друг другу, систематически опаздывают на работу».

Не оставалось без внимания и качество судебно-медицинских экспертиз. Так, при выборочной проверке актов освидетельствования за февраль-март 1963 г. выявлены следующие замечания: «Судмедэксперт Кувшинов В.А. не указывает возраст освидетельствуемых, Бодров В.И. не указывает размеров повреждений. Большинство экспертов (Чесноков, Митковецкий, Кувшинов, Бодров, Файзуллин, Куницын, Елистратова) крайне лаконично описывают обстоятельства и не отбирают подписи освидетельствуемых «под его рассказом об обстоятельствах», заключения о тяжести телесных повреждений продолжают оставаться лаконичными, не обосновываются наличием и характером повреждений. Обосновывает свое заключение о тяжести телесных повреждений лишь судмедэксперт Куницын Е.В. Вместо записи о соответствии или несоответствии давности нанесения повреждения сроку, указываемому освидетельствуемым, эксперты (Бурмистров, Чесноков, Файзулин, Куницын и Елистратова) продолжают писать, что травмы нанесены 2-3 дня назад».

Медицинскими работниками районных органов здравоохранения не всегда своевременно извещались органы милиции и прокуратура о поступлении лиц с повреждениями криминального характера.

Как явствует из приказа Минздрава ТАССР от 18.10.1962 г., в июне 1962 г. судебно-медицинские эксперты провели эксгумацию и исследование трупа гр.Г., скончавшегося в Азнакаевской ЦРБ и похороненного без исследования с диагнозом «столбняк». При эксгумации было установлено, что смерть гр.Г. наступила в результате перелома костей свода черепа и повреждения оболочек и вещества головного мозга. Такие факты не были единичными, но при каждом выявленном случае Минздрав ТАССР реагировал оперативно и жестко принимал административные меры к виновным врачам и руководителям медицинских учреждений.

В конце 1950-ых годов в работе судмедэкспертов начали широко внедряться гистологические методы исследования. Так, за 10 месяцев 1962 г. из 1325 исследованных трупов в 266 была проведена гистология, как правило, это были случаи скоропостижной смерти. Наиболее часто назначал гистологию Н.П.Шелымагин, а меньше всех С.Н.Елистратова − 10% от проведенных вскрытий. Приказом по бюро № 108 от 26.11.1962 г. судмедэкспертов предупредили: «Случаи игнорирования гистологических исследований, будут впредь рассматриваться как брак в работе со всеми вытекающими отсюда последствиями».

10.04.1962 г. был издан приказ министра здравоохранения СССР № 166 «О мерах улучшения судебно-медицинской экспертизы в СССР», наметивший целый ряд мер по линии органов здравоохранения, направленных на эффективное содействие органам суда и следствия в осуществлении социалистической законности.

На основании данного приказа 04.12.1962 г. в Минздраве ТАССР вышел приказ № 0-6, в котором указывалось:

«Зав.горрайздравотделами. Главным врачам районов.

1. В судебно-медицинский морг из лечебных учреждений подлежат направлению трупы лиц, умерших:

а) при неустановленном диагнозе заболевания;

б) при наличии принятых органами следствия жалоб на неправильное или незаконное лечение;

в) трупы лиц, умерших скоропостижно, независимо от места смерти, в тех случаях, когда причина смерти врачом лечебного учреждения не установлена и «Врачебное свидетельство о смерти» не выдано;

г) судебно-медицинскому исследованию подлежат также трупы лиц, умерших в лечебных учреждениях от каких-либо насильственных причин.

Вместе с трупом в морг должны направляться постановление прокуратуры или милиции о производстве судебно-медицинской экспертизы, копия истории болезни и одежда умершего.

В отдельных случаях допускается направление в судебно-медицинский морг трупа с отношением милиции или прокуратуры, где указывается, что постановление о назначении экспертизы будет выслано дополнительно. В случае, когда милиции или прокуратуре очевидно отсутствие подозрения на насильственную смерть, в направлении должно быть указано, что постановление вынесено не будет.

2. Лечебные учреждения обязаны по требованию органов милиции или следствия представлять на больных, имеющих признаки механических повреждений, отравлений, криминального аборта и других насильственных признаков, а также на лиц, умерших скоропостижно, полные копии историй болезней и амбулаторных карт, а не краткие выписки и справки.

3. В интересах следствия, для возможности дачи полноценной судебно-медицинской экспертизы, лечащим врачам необходимо подробно отражать в историях болезни и амбулаторных картах данные об обнаруженных при обследовании пострадавших повреждениях – точную их локализацию, форму, цвет, размеры, направление повреждений: характер краев, углов и дна раны, наличие осаднений и кровоподтеков вокруг и т.д.

При производстве хирургической обработки ран, иссеченные мягкие ткани и костные фрагменты следует передавать представителям следствия для направления на судебно-медицинскую экспертизу.

Зам.министра здравоохранения ТАССР /Павлухин Я.Г./».

Анализ архивных материалов показывает, что с 1960-ых годов количество судебно-медицинских экспертиз стало возрастать, увеличились и требования к их качеству.

Так, в ходе проверки деятельности судебно-медицинского эксперта Тетюшского района Г.И.Петрова было выявлено множество недостатков, говорящих о его недобросовестном отношении к служебным обязанностям и судебно-медицинской безграмотности.

Для судмедэкспертов совместителей и врачей, привлекаемых в качестве эксперта, на основании приказа Минздрава ТАССР № 249 от 24.10.1962 г. были организованы краткосрочные курсы по судебной медицине. Занятия проходили на базе Республиканского бюро судебно-медицинской экспертизы и кафедры судебной медицины Казанского государственного медицпинского института под руководством начальника бюро Б.И.Петрова и зав.кафедрой М.Н.Федорова.

Главным врачам всех районов были посланы запросы о врачах, производящих судебно-медицинские экспертизы, на основании которых был сформирован состав обучающихся и срок обучения. В течение 1962-1963 гг. обучение прошли: Ермохин И.М., судмедэксперт Октябрьского судебно-медицинского участка, Ляпоров В.Ф., судмедэксперт Буинского участка, Мардеев А.Х., судмедэксперт Набережно-Челнинского участка и другие (всего 20 человек).

Обучение проходило по плану, составленному начальником Республиканского бюро судебно-медицинской экспертизы МЗ ТАССР Б.И.Петровым и заведующим кафедрой судебной медицины КГМИ М.И.Федоровым и утвержденному заместителем министра здравоохранения ТАССР Я.Г.Павлухиным:

РАБОЧИЙ ПЛАН
стажировки врачей лечебно-профилактических учреждений Татарии по судебной медицине

Интересно отметить состав врачей, привлекаемых к производству судебно-медицинских экспертиз в районах. Как явствует из направлений главных врачей, здесь были люди как недавно окончившие медицинский институт, так и давно, например: хирург Шереметьевской районной больницы П., окончивший мединститут в 1938 г. и привлекаемый к производству судебных медицинских экспертиз в течение 20 лет. На его направлении главный врач района написал: «Хирург П. более 10 лет злоупотребляет спиртными напитками. Убедительная просьба посодействовать убедить его в необходимости лечения от алкоголя».

Врач-хирург Дрожжановской ЦРБ Х.Х.Харисов сам обратился к Б.И.Петрову с просьбой пройти стажировку, чтобы в дальнейшем работать судмедэкспертом-совместителем: «…мне все равно приходится исполнять эти работы (судмедэкспертизы), они мне нужны и нравятся. Подумайте сами: в этом захолустье есть только интерес – работать, никому не отказывая. Поэтому прошу оформить штатным».

Позже подобную учебу прошел Р.А.Климов – хирург Сагиевской участковой больницы Азнакаевского района, впоследствии избравший судебную медицину своей специальностью и долгие годы плодотворно работавший на кафедре судебной медицины КГМИ и в Республиканском бюро судебно-медицинской экспертизы.

В структуре бюро тогда не было оргметодотдела, и поэтому составление годовых отчетов бюро ложилось на плечи экспертов. Так, по приказу начальника бюро для своевременной подготовки и составлению годового отчета за 1962 г. экспертам необходимо было провести следующую разработку судебно-медицинских экспертиз трупов и освидетельствований живых лиц: Н.П.Шелымагину – исследование трупов в г.Казани за январь-февраль; Л.Ю.Чеснокову – за март-апрель, С.Н.Митковецкому – за май-июнь и т.д. Разъездным экспертам С.Н.Елистратовой и Е.В.Куницыну в свободное от выездов время провести разработку экспертиз по медицинским документам и освидетельствований живых лиц, проведенных выездными судебными экспертами. На составление этих отчетов было отведено 16 дней.

Отсутствие собственных помещений сдерживало развитие судебно-медицинской службы. Благодаря активности, многочисленным устным и письменным обращениям начальника бюро Б.И.Петрова, это хорошо понимали и в Минздраве, и в МВД, и в прокуратуре республики. При их непосредственной помощи дело сдвинулось с мертвой точки: в 1964 г. на берегу реки Казанки около 15 городской больницы был отведен участок земли для строительства, подготовлен проект здания и начато строительство, первый этап которого завершился к 1969 г., когда было построено одноэтажное здание, в котором разместились все подразделения бюро.

Это был большой праздник для коллектива и большое событие республиканского значения – впервые такая значимая и необходимая служба судебно-медицинской экспертизы обрела свое собственное помещение: просторные секционные, лабораторные помещения и кабинеты врачей-экспертов. Это, несомненно, повлияло на качество проводимых судебно-медицинских экспертиз трупов, живых лиц и вещественных доказательств, способствовало внедрению новых методов и методик.

Список литературы

1. Архив Республиканского бюро судебно-медицинской экспертизы, папка «Годовой отчет 1958». − Л.Д.90-171.
2. Спиридонов В.А. Организация и становление Республиканского бюро судебно-медицинской экспертизы Татарстана в середине ХХ века // Актуальные вопросы судебной медицины и права: сборник научно-практических работ / под ред.В.А.Спиридонова, Н.Ш.Нигматуллина. – Казань: ООО «Центр оперативной печати», 2010. – 282 с.
3. Воспоминания Б.И.Петрова, рукопись, 10 с.