Российский Центр Судебно-Медицинской Экспертизы головное научно-практическое (экспертное) учреждение

Publication in electronic media: 06.04.2013 under http://journal.forens-lit.ru/node/954
Publication in print media: Актуальные вопросы судебной медицины и медицинского права. Материалы научно-практической конференции с международным участием, посвященной памяти профессора В.О. Плаксина – Москва 2011

МИНЗДРАВСОЦРАЗВИТИЯ РОССИИ Московская медицинская палата, г. Москва

Современное структурно-штатное состояние Российского центра судебно-медицинской экспертизы (РЦСМЭ) Министерства здравоохранения и социального развития (МЗСР) Российской Федерации сложилось в 1995 году (приказ Минздравминпрома России от 13.03.1995 г. № 51) путём реорганизации двух учреждений – Научно-исследовательского института судебной медицины Министерства здравоохранения и Бюро Главной судебно-медицинской экспертизы РСФСР. Причиной данной реформы явилась необходимость в тяжелых социально-экономических условиях 90-х гг. прошлого столетия сохранить научный и экспертный потенциал данных учреждений. Спустя пятнадцать лет можно продолжать дискутировать на тему, разумно ли было осуществлять такое реформирование, но факт остается фактом – на территории Российской Федерации (РФ) появилось принципиально новое судебно-медицинское учреждение, интегрировавшее в себе функции науки и практики. Сегодня это единственное судебно-медицинское учреждение, имеющее прямое подчинение МЗСР.

Указанная специфика структуры РЦСМЭ предопределила и специфику его основных функций. Фактически, данное учреждение было создано как головное с целью разработки современных методов судебно-медицинской экспертизы трупов, живых лиц, вещественных доказательств, а также создания научных основ организации судебно-медицинской экспертизы в РФ. В соответствии с данной целью структура РЦСМЭ представлена как научными, так и сугубо практическими экспертными подразделениями.

В рамках научно-исследовательской деятельности судебно-медицинской науки в РЦСМЭ проведены мероприятия, направленные на максимально полноценный сбор информации о тематике научно-поисковых изысканий в субъектах РФ. Иными словами, была проведена ревизия содержания основных направлений судебно-медицинской научной деятельности в нашей стране. С позиций сегодняшнего дня высветились следующие позитивные и негативные стороны. Безусловным достижением является то, что в структуре научных направлений приоритетно развиваются отрасли, которые принято называть «высокотехнологичными». В первую очередь речь идет о применении приемов и методов молекулярной генетики в решении вопросов идентификации, установлении кровного родства, а в ближайшей перспективе и геномной регистрации. Совершенно очевидно, что применение данного метода целесообразно на заключительном этапе идентификации, так как при всей своей аппаратно-технической обеспеченности и мощном математическом аппарате, он всего лишь устанавливает факт «кровного родства», но не персонифицирует конкретную личность. Это положение обязательно должно учитываться при создании базы генетических данных. В тоже время относительно более простые методы и приемы судебной антропологии, сопряженные с адекватным программным обеспечением, позволяют во многих случаях именно установить личность конкретного лица путем так называемой «прямой идентификации».

Следовательно, для объективного и научного обоснования на практике вопросов, относящихся к данной области судебно-медицинских познаний, необходимо их непременное не только комплексное, но и в определенной степени последовательное применение. Особенно это важно в условиях массового одномоментного появления неопознанных погибших, при объективной невозможности проведения начальных этапов их исследований в условиях стационарного экспертного учреждения.

В этой связи большое, а иногда решающее значение может иметь использование возможности телекоммуникационных связей. Принципиальная возможность их успешного использования была разработана и показана на практике специалистами Центральной судебно-медицинской лаборатории Министерства обороны Российской Федерации еще в 20012003 гг.

Другое не менее важное направление – судебно-химические и химико-токсикологические экспертизы (исследования), которые давно уже в судебной медицине ушли от простой констатации факта наличия того или иного вещества в организме человека, и все чаще решают вопросы, связанные как фармакодинамикой и с фармакокинетикой различных групп веществ, так и с синергизмом или антагонизмом их влияния на организм человека, предопределяя поведение последнего в той или иной ситуации.

Вопросы подобного рода всё чаще становятся приоритетными в условиях чрезвычайных происшествий и техногенных катастроф, где на первое место выходит так называемый «человеческий фактор». Особенно часто судебные медики встречаются с этими ситуациями в случаях авиационных катастроф и происшествий.

Учитывая высокий технический уровень развития различных средств наблюдения, тем не менее, их характеристики часто не позволяют использовать полученные аудиои видеоизображения в качестве доказательств не только совершения какого-либо преступного деяния, но и самого факта контакта «преступника» и «жертвы». Это обусловлено тем, что указанные выше средства наблюдения в своем конструктивном и функциональном исполнении не учитывают возможность последующего экспертного исследования полученных записей. В то же время определенные конструкторские доработки, связанные с совершенствованием фиксации сигналов в интересах экспертиз, а значит и следствия могут сами по себе явиться предметом отдельного научного направления, как в судебной медицине, так и в криминалистике. Это тем более важно сознавать, учитывая тот факт, что все очевиднее объективно обусловленное сближение ряда криминалистических и судебно-медицинских методов исследования при решении целого ряда комплексных задач, таких как:

• установление личности неизвестного человека (по костным останкам, отпечаткам пальцев и дерматоглифическим признакам, почерку);
• определение свойств травмирующих предметов по особенностям повреждений (особенно, в случаях огнестрельной и взрывной травмы), при изучении следов биологического и небиологического происхождения на месте преступления и др.

К сожалению, нередко приходится сталкиваться с мнением ряда руководителей и специалистов, искренне убежденных в том, что рукописный текст, оставленный человеком – это такой же след, как, например, отпечаток стопы на мокром песке, а, следовательно, данные объекты должны быть исследованы по единым методикам. Если следовать данной логике, то получается, что экспертиза почерка и подписи человека не несет в себе никакой составляющей, которая могла бы быть отнесена к «медицинской» специфике. Ошибочность данного мнения очевидна хотя бы потому, что даже далекие от медицины люди знают о том, сколь сильно меняется рукописный текст одного и того же человека в зависимости от возраста, состояния, различных заболеваний, а также внешних условий его написания.

Точно так же, как и ситуация с упомянутыми выше экспертизами почерка, сегодня уже нельзя называть объективным и современным стремление ряда экспертов ограничить свои исследования повреждений, полученных в дорожно-транспортных происшествиях, приемами и методами, рожденными более полувека тому назад.

Современные возможности компьютерной графики, разумный комплексный подход, привлечение специалистов в области сопротивления материалов, автотехники, а также возможности всесторонней статистической обработки полученных результатов могут вывести судебно-медицинскую травматологию на принципиально новый качественный уровень научных познаний, который с неизбежной необходимостью должен реализоваться в принципиально иное количество судебно-медицинских экспертиз, способных дать следствию возможность для решения новых, ранее не решаемых, а потому и невостребованных вопросов.

В тоже время на фоне развития различных судебно-медицинских научных направлений и состоявшегося преодоления длительного кризиса, связанного с нежеланием молодых специалистов участвовать в научных исследованиях в области судебной медицины, продолжают оставаться обширные пробелы не только в планировании, но и в реализации серьезных успешных достижений отечественной судебно-медицинской науки.

Печальным примером этому является многолетняя работа большого авторского коллектива над темой, связанной с изучением элементного состава костной ткани человека с целью его идентификации. Данная работа длилась более пяти лет и была успешно завершена защитой НИР перед Государственной Комиссией в 2006 году, а также докторской диссертацией Т.Г. Крымовой на тему: «Система комплексного исследования признаков человека на основе результатов анализа элементного состава костной ткани» (2008).

В период 2007-2009 гг. была разработана проектная документация и программное обеспечение рабочего места эксперта, занимающегося идентификацией личности неизвестного человека по костным останкам. Реализация этой разработки (с использованием «безэталонной» лазерной масс-спектрометрии) позволила бы получать в очень короткий промежуток времени (от нескольких часов до нескольких суток) достоверные данные о таких биологических признаках человека, как его пол, возраст, раса, место и время географического проживания в той или иной местности, врожденных и приобретенных заболеваний и др. Несмотря на то, что научно-исследовательская опытно-конструкторская разработка прошла практически все необходимые этапы реализации, финансирование по данной теме было приостановлено, как неактуальное для Министерства обороны РФ.

Другим таким примером может служить диссертационное исследование П.В. Пинчука «Экспертные возможности решения идентификационных задач на основе взаимосвязи между дактилоскопическими признаками и биологическими характеристиками человека» (2002). Результаты данной кандидатской диссертации убедительно показали наличие устойчивых связей между дактилоскопическими характеристиками и
«словесным портретом» человека, оставившего отпечатки своих пальцев на месте происшествия. Неоднократное использование результатов этой работы в ходе выполнения практических экспертиз позволило избежать многих следственных и судебных ошибок, однако широкого распространения эта методика до сего дня не получила.

Данные примеры красноречиво показывают, что ведомственная разобщенность судебно-экспертных учреждений и следственных учреждений в РФ не позволяет объективно надеяться на серьезное понимание со стороны руководителей ведомств необходимости систематического, поступательного и всестороннего развития судебной медицины и сопряженных с нею иных наук, позволяющих оказывать следствию реальную помощь в борьбе, прежде всего, с организованной преступностью.

Научно-исследовательская работа в РЦСМЭ непосредственно сопряжена с активной практической экспертной деятельностью учреждения, в основу которой заложены современные приемы и методы судебно-медицинской экспертизы (СМЭ) трупов, живых лиц, вещественных доказательств, а также научные основы современной организации СМЭ в РФ.

В соответствии с повседневно решаемыми задачами, современная структура РЦСМЭ также включает в себя практические экспертные подразделения, представленные четырьмя отделами:

• СМЭ (с отделениями: танатологическим, экспертизы живых лиц и дорожно-транспортных происшествий);
• повторных, сложных СМЭ (с отделениями: экспертиз особой сложности, по делам профессиональных правонарушений медицинских работников, при чрезвычайных ситуациях);
• идентификации (с отделениями: идентификации личности, медицинской криминалистики и криминалистики);
• лабораторных, морфологических и специальных исследований (с отделениями: судебно-гистологических, судебно-химических и химико-токсикологических, судебно-биологических экспертиз).

Успешная деятельность указанных подразделений возможно лишь в том случае, если их деятельность прочно опирается на действующую нормативную базу и правовые основы судебно-медицинской экспертизы в РФ. Следует сказать, что современная нормативная база судебной медицины, наверное, как никогда, далека от совершенства.

Наиболее значимыми и давно ожидаемыми документами, по поводу которых уже проводятся (и еще непременно будет проводиться!) различные дискуссии, следует назвать Постановление Правительства РФ от 17 августа 2007 года № 522 «Об утверждении правил определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека», а также два приказа МЗСР – от 24 апреля 2008 года № 194н «Об утверждении медицинских критериев определения степени вреда, причиненного здоровью человека», а также от 12 мая 2010 года № 346н «Об утверждении Порядка организации и производства судебно-медицинских экспертиз в государственных судебно-экспертных учреждениях РФ».

Применение на практике положений данных документов сопряжено с большой интеллектуальной работой не только руководителей государственных экспертных учреждений, но и каждого отдельно взятого э ксперта. К сожалению, нередко приходится наблюдать ситуации, когда в конкретном экспертном учреждении либо не умеют пользоваться существующей нормативной базой, либо стремятся «заручиться поддержкой центра» в том или ином непростом профессиональном вопросе по принципу «на всякий случай» или «пусть лучше будет».

Это приводит к выводу о необходимости создания определенных форм обучения не только по собственно судебно-медицинским профессиональным вопросам, но и позволяющих приобретать знания и навыки их применения, прежде всего, руководящего состава государственных судебно-экспертных учреждений в отношении правового положения судебно-медицинских экспертов.

Как известно, в составе ныне действующего варианта структурного построения РЦСМЭ присутствуют не только научные, но и практические экспертные подразделения, в которых выполняются СМЭ (а нередко и иные судебные). Наличие их в составе РЦСМЭ связано с необходимостью:

• обеспечения судебно-следственной системы РФ интеллектуальным и аппаратно-техническим потенциалом федерального экспертного учреждения, способным на самом высоком научном и методическом уровне выполнять наиболее сложные (как правило, повторные или комплексные) СМЭ, по которым решение вопросов в регионе (субъекте РФ) уже исчерпаны;
• максимально быстрой апробации научно-методических разработок (методик, методов, приёмов и др.), выявление их недостатков и скорейшее устранение «руками автора»;
• ориентирования обучаемого контингента на определённую специфику экспертного труда и совершенствование в избранном научно-практическом направлении;
• поддержание должного уровня профессионального мастерства у сотрудников РЦСМЭ.

Весьма наглядно продемонстрирована необходимость именно такого устроения учреждения с функциями, подобными тем, которые возложены на РЦСМЭ, на примере работы такого крупного подразделения, каковым является в РЦСМЭ Специализированный центр молекулярно-генетических экспертиз (исследований), во главе которого (на правах заместителя директора РЦСМЭ) стоит доктор биологических наук, лауреат Государственной премии РФ, профессор П.Л. Иванов. Данное подразделение представляет собой весьма органичное структурное и функциональное объединение научных и практических подразделений, некогда существовавших в РЦСМЭ самостоятельно. Помимо научно-исследовательской и экспертной работы сотрудники этого профильного центра успешно несут на себе еще и функцию подготовки кадров для генетических подразделений государственных судебно-экспертных учреждений РФ.

С учетом функционирующей в РЦСМЭ организационно-штатной структуры, проведен сравнительный анализ (за 2006-2010 гг.) и подведены итоги практической экспертной деятельности РЦСМЭ на современном этапе.

Установлено, что СМЭ в этот временной период по их виду распределилось следующим образом: первичные – 35 %, дополнительные – 14 % и повторные – 51 %.

Данный анализ также показал, что более 70 % всех СМЭ в РЦСМЭ выполняют по уголовным делам, 13,3 % – по гражданским делам, почти 10 % составляют исследования по материалам различных проверок, 5,8 % – исследования по запросам адвокатуры и общественных правозащитных организаций и менее 1 % – по запросам граждан и иных организаций.

Весьма важными в работе государственного судебно-экспертного учреждения являются два показателя, связанные со сроками «ожидания» СМЭ к производству и сроками их выполнения. Данные величины показали (в период 2009-2010 гг.) следующую картину: 63,2 % экспертиз имели сроки «ожидания» до 1 месяца; 17,6 % – до 2-х месяцев; 10,5 % до 3-х месяцев; 6,0 % – до 4-х месяцев; 1,7 % – до 5 месяцев и менее 1,0 % – 6 месяцев и более.

Относительно сроков выполнения СМЭ (также в период 2009-2010 гг.) получены следующие результаты: выполнение СМЭ в сроки до 1 месяца 33,0 %; до 2-х месяцев – 25,5 %; до 3-х месяцев – 37,4 %; до 4-х месяцев 3,2 %; до 5 месяцев – 0,5 %; до 6 месяцев – 0,3 % и свыше 6 месяцев – 0,3 %.

Давая оценку динамике поступления в РЦСМЭ в 2006-2010 гг. СМЭ можно констатировать следующее:

• резкое (в 3,7 раза) возрастание количества принятых к производству в 2010 году СМЭ по сравнению с 2006-2009 гг.;
• неравномерность поступления СМЭ в 2006-2010 гг., с их минимальным (в январе-декабре) и максимальным (в мае-сентябре) количеством (колебания достигают разности от 25,0 до 53,0 %);
• снижение количества СМЭ до уровня их минимальных значений преимущественно к концу года (2006-2009 гг.);
• отсутствие тенденции к выраженному снижению количества СМЭ во второй половине 2010 г. и на ближайшую (2-3 года) перспективу.

В 2010 году СМЭ (исследования) трупов (по материалам дела) и живых лиц (как первичных, так и по материалам дела) были выполнены в ходе ведения уголовных (70,4 %) и гражданских (13,3 %) дел, а также по материалам проверки (9,6 %), адвокатских запросов (5,9 %) и личных заявлений граждан (0,8 %).

Количество СМЭ и исследований, выполненных в РЦСМЭ в 2010 году в рамках уголовных и гражданских дел, а также в ходе сбора и реализация материалов проверки, в зависимости от географического положения назначивших их органов, распределились следующим образом:

• Центральный Федеральный округ – 58 % (из них 74,8 % – по уголовным делам, 17,1 % – по гражданским делам и 8,1 % – по материалам проверок)¹;
• Южный Федеральный округ – 12 % (из них 72,6 % – по уголовным делам, 15,1 % – по гражданским делам и 12,3 % – по материалам проверок);
• Сибирский Федеральный округ – 10 % (из них 84,6 % – по уголовным делам, 6,8 % – по гражданским делам и 8,6 % – по материалам проверок);
• Приволжский Федеральный округ – 8 % (из них 72,5 % – по уголовным делам, 15,7 % – по гражданским делам и 11,8 % – по материалам проверок);
• Дальневосточный Федеральный округ – 5 % (из них 60,7 % – по уголовным делам и 39,3 % – по материалам проверок);
• Северо-Западного Федеральный округ – 4 % (из них 81,5 % – по уголовным и 18,5 % – по гражданским делам);
• Уральский Федеральный округ – 2 % (из них 58,3 % – по уголовным делам, 16,7 % – по гражданским делам и 25,0 % – по материалам проверок);
• из «ближнего зарубежья» – 1,0 % – только по уголовным делам.

Интересным представляется тот факт, что в 2009-2010 гг. по постановлениям и определениям судов районов было выполнено 65,7 % экспертиз, городов – 28,5 % и областей – 5,8 %. Практически такая же ситуация имеет место и с назначением экспертиз и исследований, назначенных в ходе предварительного следствия: 69,3 % – от городских следственных органов; 23,4 % – от районных; 5,8 % – от областных; 1,3 % – краевых; и только 0,2 % – от окружных органов. Данные показатели позволяют говорить о том, что государственные судебно-медицинские экспертные учреждения, относящиеся к ведению субъектов РФ, не всегда эффективно взаимодействуют с судебно-следственными органами своего региона.

Неуклонно из года в год возрастает количество уголовных и гражданских дел по так называемым «врачебным ошибкам», в ходе которых главными вопросами являются качество и полноценность лечения.

Выполнение в 2010 году 188 СМЭ по «врачебным делам» потребовало привлечения к участию в них 320 нештатных медицинского специалистов:

• обладающих специальной подготовкой по: хирургии (54); рентгенологии (42); акушерству и гинекологии (31); анестезиологии и реаниматологии (28); неврологии (20); кардиологии (20); инфекционным болезням (11) и неонатологии (10);
• имеющих ученую степень доктора (122) или кандидата (136) медицинских наук, или без таковой (63).

При оценке длительности производства СМЭ, были установлены конкретные сроки: этапа ожидания необходимых материалов к конкретному (относительному) количеству СМЭ: до 1 месяца – 399 (63,2 %); 1-2 месяца – 111 (17,6 %); 2-3 месяца – 66 (10,6 %); 3-4 месяца – 38 (6,0 %); 4-5 месяцев – 11 (1,7 %); 5-6 месяцев – 4 (0,6 %); свыше 6 месяцев – 2 (0,3 %);

• этапа выполнения соответствующего количества СМЭ: до 1 месяца – 33,0 %; 1-2 месяца – 25,5 %; 2-3 месяца – 37,4 %; 3-4 месяца – 3,2 %; 4-5 месяцев – 0,5 %; 5-6 месяцев – 0,2 %; свыше 6 месяцев – 0,2 %.

Еще одной задачей РЦСМЭ, интегрирующей как научную, так и практическую составляющую в деятельности данного учреждения, следует считать создание алгоритма деятельности государственных судебно-медицинских учреждений в условиях чрезвычайных ситуаций (ЧС). Это особенно актуально, учитывая активную позицию МЗСР в реализации положений, связанных с оказанием медицинской помощи в условиях различных ЧС (техногенных катастроф, вооруженных локальных конфликтов, стихийных бедствий и др.).

Только в период с августа 2009 года по апрель 2010 года таких ситуаций возникло не менее семи, каждая из которых приводила к полной мобилизации сил и средств РЦСМЭ на решение специфических профессиональных задач в экстремальных условиях. Для решения данной задачи в учреждении были проведены мероприятия, направленные на максимально полноценный сбор информации о степени готовности судебно-медицинских учреждений в субъектах РФ к работе в условиях ЧС, после чего начата разработка единого (унифицированного) алгоритма организационных и экспертных действий в подобных условиях.

В результате данной работы должны быть:

1. Подготовлены предложения по формированию нормативно-правовой базы судебно-медицинского обеспечения при ЧС, охватывающей:

   - взаимодействие ГСЭУ с территориальными «Центрами медицины катастроф», МЧС и др.;

   - страхование сотрудников ГСЭУ на время ЧС;

   - разработку положения о членстве в Государственной комиссии (ГК) по ликвидации ЧС; возмещение расходов ГСЭУ за счет средств ГК по ЧС;

2. Сформированы предложения по инновациям в учебно-методическом комплексе послевузовской подготовки интернов, ординаторов и аспирантов, учитывающие особенности судебно-медицинского обеспечения следственных действий при ЧС с многочисленными человеческими жертвами;
3. Подготовлены предложения по организации финансового, материально-технического, противоэпидемического обеспечения и реабилитации специалистов ГСЭУ, участвовавших в ликвидации ЧС;
4. Разработаны и обоснованы основные положения методологии (логистики) судебно-медицинского обеспечения следственных действий при ЧС, включающие в себя требования:

   - регулярной учебно-методической подготовки (в том числе в реальных условиях ЧС) всех специалистов ГСЭУ по вопросам судебно-медицинского обеспечения следствия при ликвидации последствий ЧС в регионе ответственности;

   - постоянной готовности всех специалистов ГСЭУ к решению задач реального судебно-медицинского экспертного сопровождения следствия при ликвидации последствий ЧС;

   - возрождения, апробации и усовершенствования действенности системы обеспечения работы специалистов (судебно-медицинских экспертов и др.) в очаге ЧС, с учетом соблюдения норм «идентификационного периода», зависящих от условий (качества и скорости) обнаружения и доставки пострадавших для специальных исследований (в том числе, на базе специальных передвижных модулей), соблюдений требований их сохранности для опознания;

   - обязательной полноценной и всесторонней идентификации всех пострадавших в ЧС.

Все указанные выше вопросы уже нашли, и далее будут находить свое отражение в учебном процессе с аспирантами и ординаторами РЦСМЭ.

Таким образом, совершенно очевидно, что РЦСМЭ обладает значительным потенциалом для решения основных профессиональных задач, определенных учредителем и потребностями правоохранительных органов.

В то же время, необходимым условием дальнейшего совершенствования и развития судебно-медицинской науки во всех ГСЭУ на территории РФ является более жесткая система доведения до практиков на местах результатов научно-исследовательского труда с возможностью проверки использования этих результатов и оценкой их эффективности.

Следовательно, необходимо признать, что нынешнее разделение ГСЭУ, имеющих отношение к судебной медицине, на «головное федеральное» и «неголовные не федеральные» при отсутствии между ними каких-либо «отношений подчиненности» в конечном итоге приведет к профессиональному обособлению друг от друга учреждений данных уровней. Это, в свою очередь, может повлечь за собой полное отсутствие хоть какой-нибудь «управляемости» со стороны РЦСМЭ и степень эффективности того или иного ГСЭУ будет зависеть лишь от личных профессиональных и человеческих качеств его руководителя, а также его личного отношения к данному учреждению. При этом интересы основного «заказчика» правоохранительных органов и судов будут столь же закономерно «оттеснены» на вторые и третьи позиции. Кризис, связанный с устройством ГСЭУ и их ведомственной принадлежностью, который развивается на наших глазах, в самое ближайшее время может превратиться в настоящую катастрофу, так как уже сегодня многие экспертные вопросы не могут быть решены не только (и не столько!) из-за отсутствия для этого возможностей судебно-медицинской экспертизы, сколько из-за не востребованности специальных познаний судебных медиков правоохранительными органами. В связи с таким положением не исключено, что в ближайшие годы резко возрастет активность негосударственных экспертов, у которых на сегодняшний день весьма большой, но еще практически нереализованный профессиональный потенциал. Особенно этому будет способствовать переход от лицензионной системы к уведомительной форме деятельности медицинских учреждений.