Случай из судебной практики

Publication in electronic media: 16.10.2011 under http://journal.forens-lit.ru/node/376
Publication in print media: Актуальные вопросы судебной медицины и права, Казань 2010 Вып. 1

В 2009 году в отделении экспертизы потерпевших, обвиняемых и других лиц Набережно-Челнинского филиала РБСМЭ МЗ РТ была проведена судебно-медицинская экспертиза потерпевшего А., 1983 г.р., по делу об административном правонарушении. При изучении медицинских документов установлено наличие записей врача при поступлении в стационар 19.05.2009 г. в 1.25 часов: «…На момент осмотра пострадавший жалоб не предъявляет. Состояние больного тяжелое. Дефицит сознания ближе к сопору. Положение активное. Со стороны внутренних органов без патологии. Пульс 60 уд. в мин. АД 160/90 мм рт. ст. Неврологически: дефицит сознания – сопор. На голове повязки, пропитанные кровью, реакция на боль живая, возбужден, пытается активно сопротивляться осмотру. Зрачки равные по 3 мм. Фотореакция живая, нистагма нет. Тонус и сила в конечностях сохранены, парезов нет, патологических знаков нет. Клинический диагноз: ЗЧМТ. Сотрясение головного мозга – ушиб головного мозга? Ушибленные раны волосистой части головы. Алкогольное опьянение? Клинически на момент госпитализации признаков прогрессирующей гидроцефалии нет – анизокории, судорог, гемипареза, комы не прослежено. На момент госпитализации в срочном трефицировании не нуждается. ПХО раны после снятия возбуждения. Лечение по-синдромно…»

В последующем при наблюдении имеются следующие записи лечащего врача: «…19.05.09 г. 6.00 часов больной вышел из алкогольного опьянения, в оглушении, пульс 70 уд. в мин. АД 120/90 мм рт. ст. Вербальному контакту доступен, в личности ориентирован, факт алкоголизации не отрицает, судорог централизованных и анизокории нет. Согласие на проведение томографии и ПХО дал...». Записи о наличии «запаха алкоголя изо рта» не было. В установленном заключительном клиническом диагнозе факт алкогольного опьянения не указан. Кроме того, при проведении судебно-химической экспертизы крови, взятой у потерпевшего при поступлении в стационар, этиловый спирт не обнаружен.

Спустя некоторое время в наш адрес пришла судебная повестка о вызове в суд в качестве третьего лица, где потерпевший выступал в качестве истца по делу об административном правонарушении. Ответчиком выступал врач, оказывавший медицинскую помощь потерпевшему и сделавший вышеуказанные записи в медицинском документе. Оказалось, что потерпевший был застрахован в одной из страховых компаний от несчастных случаев. Компания при обращении в ее адрес по данному случаю дорожно-транспортного происшествия отказала в выплате страхового обеспечения в связи с тем, что истец (застрахованный) управлял транспортным средством в состоянии алкогольного опьянения. Как следует из искового заявления, в связи с необоснованным и необъективным отражением результатов осмотра ответчика о том, что истец находился в алкогольном опьянении, ему был причинен моральный вред, выразившийся в нравственных и физических страданиях, созданы препятствия для осуществления прав и свобод. В соответствии со ст. 151, 254, 255 ГПК РФ, согласно ст. 1 Закона РФ от 27 апреля 1993 г. №4866-1 «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан», ст. 13 Основ законодательства Российской Федерации «Об охране здоровья граждан» от 22 июля 1993 г. №5487-1 истец просил у суда признать записи ответчика недействительными и взыскать с ответчика компенсацию морального вреда в размере 100 000 (ста тысяч) рублей.

В ходе открытого судебного разбирательства выяснилось, что страховая компания получила от истца для принятия решения все необходимые документы, в том числе заключение эксперта, содержащее записи врача об алкогольном опьянении при поступлении в стационар и при последующем наблюдении, заключение судебно-химической экспертизы крови, установившей отсутствие в ней этилового спирта. При принятии решения об отказе в выплате страхового обеспечения страховая компания посчитала заключение судебно-химической экспертизы крови несущественным, а записи врача в медицинском документе существенными. Такое решение страховой компании и породило данное судебное разбирательство. При этом другая страховая компания, которая производила страховое обеспечение обязательного страхования автогражданской ответственности, посчитала факт отсутствия алкогольного опьянения доказанным и выплачивала компенсацию ущерба здоровью потерпевшего.

По словам истца, он спиртные напитки не употребляет и, соответственно, в момент дорожно-транспортного происшествия был трезв.

С точки зрения ответчика (врача) диагноз «Алкогольное опьянение?» был выставлен с учетом состояния больного в момент осмотра, имел рабочее значение для выбора тактики лечения; а запись «…факт алкоголизации не отрицает…» сделана в таком состоянии больного, когда он мог не отдавать отчет в своих действиях. В конечном итоге, факт алкогольного опьянения не нашел своего подтверждения в ходе пребывания больного на стационарном лечении и поэтому в заключительном клиническом диагнозе не указан. Ответчик (врач) же действовал из лучших побуждений, в данном случае предотвратил проведение оперативного лечения, трепанации черепа.

В результате многочасового судебного заседания суд вынес постановление, согласно которому иск был удовлетворен частично. Записи ответчика, произведенные в медицинском документе, касающиеся алкогольного опьянения, признаны недействительными, а с ответчика взыскана компенсация морального вреда в размере 3 000 (трех тысяч) рублей.

В данном случае проблема заключается в корректности записей врача в том, что предположение об алкогольном опьянении превратилось в утверждение, ставшее основанием для страховой компании в отказе от выплаты страхового обеспечения. Однако данная проблема стала основанием для гражданской ответственности врача, возмещения компенсации морального вреда пациенту. Об этом не следует забывать, так как прецеденты в нашей российской судебной практике существуют, разнятся лишь суммы выплат компенсации морального вреда, а юридическая основа для принятия подобных судебных решений существует в действующих Основах законодательства Российской Федерации «Об охране здоровья граждан» от 22 июля 1993 г. №5487-1, Законе РФ от 27 апреля 1993 г. №4866-1 «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан», Гражданско-процессуальном Кодексе РФ.