Электротравма и ее судебно-медицинское значение

Кто внимательно следил за развитием судебной медицины, от того не могло ускользнуть, что физиономия этой дисциплины в последнее время значительно изменилась в том смысле, что биологическая ее часть начала превалировать над танатологической. Прогресс последней идет лишь вглубь, в то время, как прогресс первой идет и вглубь, и вширь. Это прежде всего выразилось в том, что в судебную медицину вошли совершенно новые отделы, посвященные профессиональному или промышленному травматизму и тем вопросам социально-правового характера, которые связаны с ним. И если раньше мы встречались лишь с одним видом электрической травмы в судебной танатологии, то теперь другому виду этой травмы уделяют все больше и больше места и внимания уже в судебной биологии.

Этиологически электрическая энергия, как травматизирующий наше тело фактор, имеет два источника. Первый источник выступает на сцену при грозном и жутком, но величественном и красивом явлении природы, сопровождаемом ослепительными вспышками молнии и оглушительными раскатами грома, вторым служат несчастные случаи на электрических установках. В первом случае мы имеем дело с естественным или атмосферным электричеством, во втором — с искусственным или техническим. Помимо различия в происхождении электрической энергии мы видим и различие в способе воздействия: при атмосферном электричестве действует разряд, в организм ударяет электрическая искра, достигающая иногда колоссальных размеров, при техническом электричестве действует текучее электричество, в организм проникает электрический ток. Благодаря этому различию, электротравме, получаемой от удара молнии, присущи некоторые характерные особенности, которых мы не находим в электротравме от электрического тока. Я в кратких чертах отмечу эти особенности, но прежде всего я скажу несколько слов об электрической энергии как о травматизирующем агенте.

В отличие от всех остальных повреждающих наше тело внешних агентов, из которых каждый вызывает вполне для него определенные, однородные по своему характеру повреждения, электрическая энергия дает нам целый ряд весьма разнообразных и разнородных по характеру повреждений и болезненных растройств. Это об'ясняется комбинированным действием электрического тока при проникновении его в животное тело.

Действие электрического тока на наше тело, биологический эффект электричества, слагается из ряда воздействий Этими слагаемыми являются прежде всего механическое и термическое воздействие. Последнее сказывается либо в направлении от поверхности тела вглубь тканей, вызывая ожоги или обоженные раны при посредстве проводов и тех частей, соприкосновение с которыми обусловлено вхождение тока в организм, либо в об¬ратном направлении благодаря быстрому повышению температуры в тканях нашего тела, как во всяком проводнике (Джоулево тепло)¹).

Третье слагаемое — это химическое или электролитическое воздействие, обусловливающее изменения в химическом составе проводника и соприкасающихся с ним тел.

Наконец, последнее слагаемое — специфически электрическое воздействие тока, преимущественно на нервную систему и притом на центральные ее органы: головной и спинной мозг. В каждом отдельном случае может выступать на первый план то или иное воздействие. Ввиду такой сложности воздействия электрической энергии мы будем иметь, с одной стороны, целый ряд местных повреждений и болезненных растройств, с другой — заболевания, захватывающие весь организм, как реакцию организма в целом на вхождение и прохождение через наше тело электрического тока.

Имея ввиду, главным образом, электротравму технического повреждения, в смысле учения о профессиональных несчастных случаях на электрических установках, я остановлюсь сейчас лишь на двух особенностях электротравмы атмосферного происхождения: я говорю о так называемой керауно-графии и керауно-неврозах²).

Керауно-графия проявляется в двух формах: 1) в виде особых появляющихся на коже фигур, древовидно разветвляющихся или звездчатых, так называемых отпечатков молнии или молниевых фигур (нем. Blitzfiguren) и 2) в виде отпечатков на коже с тех предметов, которые находятся в непосредственной близи к телу пораженного молнией.

Молниевые фигуры указывает путь электрической искры по поверхности тела и представляют линейные кровеподтеки или следы гиперемии кожи вследствие паралича мелких сосудов. У оставшихся в живых фигуры эти постепенно бледнеют и по прошествии нескольких дней бесследно исчезают. На трупе молниевые фигуры вследствие наступающих процессов гниения делаются очень скоро неясными (Oesterlen-Maschka).

Молниевые фигуры представляют высокий судебно-медицинский интерес, так как благодаря им мы вполне точно можем судить о положении, в котором находился пораженный молнией, а также о месте входа и выхода искры.

На прилагаемых рисунках представлены молниевые фигуры, найденные у двух солдат, пораженных молнией в сидячем положении ³).

На рисунке первом (рис. 1) у границы волос на затылке начинается об’емистая красная полоса, спускаясь вдоль позвоночника и образуя на крестце петлю. От этой полосы на всем ее протяжении отходят ветви, в свою очередь разветвляющиеся. Поверхность бедер совершенно свободна, а по правой голени, занимая ее нижние две трети, тянется почти такая же древовидно разветвленная фигура. Верхняя треть левой голени занята звездчатой фигурой.

На рисунке втором (рис. 2) имеется на передней поверхности левого бедра большая солнцеобразная фигура: от овального центра расходятся лучами во все стороны тонкие красные полосы, дающие также мелкие ответвления. Затем вдоль всей правой голени идет полоса с разветвлениями.

На основании этих своеобразных фигур вполне возможно установить то положение, в котором находились оба солдата в момент поражения их молнией. Первый из них сидел с вытянутыми ногами, поэтому его бедра остались совершенно свободными от молниевых фигур, а второй, наоборот, перекинул правую ногу на левую, благодаря чему электрическая искра задержалась на передней поверхности левого бедра, а затем перескочила на левую голень.

Что касается второй формы керауно-графии — фотографических снимков на коже (images photoelectriques по выражению Vibert'a), то хотя до сих пор мы и не имеем еще ясного и точного об’яснения этого интересного явления, все же в нем нельзя видеть ничего странного и чудесного. Если световая (лучистая) энергия производит на светочувствительной пластинке фотографические снимки, то вполне допустимо, что электрическая энергия в своих столь сильных и интенсивных световых эффектах, каковым является молния, может производить на коже нашего тела такие же фотографические снимки. Напомню читателям о передаче изображений на расстоянии — вопросе, который теперь разрабатывается в электротехнике и практически все более и более усовершенствуется и который, намой взгляд, представляется явлением того же порядка,что и керауно-фотография. Конечно, в этой области мы встречаем много рассказов, в особенности из более отдаленного от нас времени, которые представляют собою измышления пылкой фантазии и бесспорно должны быть отнесены к басням. Я позволю себе привести здесь одно сообщение, которое и по времени, и по месту, и по лицу, оказавшемуся в нем заинтересованным, заслуживает полного доверие. Вот этот случай ⁴). Летом 1865 года врач из окрестностей Вены, доктор Дрейдингер, возвращался домой со станции железной дороги. Выходя из экипажа, он хватился своего портмонэ; оказалось, что оно было у него украдено на железной дороге. Портмонэ было черепаховое, и на одной из его крышек находилась инкрустированная стальная монограмма д-ра: два переплетенных между собою «Д». Несколько времени спустя доктора позвали к иностранцу, пораженному молнией и найденному без чувств под деревом. Первое, что д-р Д. - заметил на бедре пострадавшего, была его собственная монограмма, как бы только что сфотографированная. Можно себе представить его удивление. Пострадавший был приведен в чувство и доставлен в ближайшую больницу. Там д-р Д. заявил, что в карманах пострадавшего где-нибудь должно находиться его черепаховое портмонэ, что и оказалось в действительности. Суб’ект был тот самый вор, который вытащил портмонэ, а электричество заклеймило его, сфотографировав монограмму.

Только что приведенный случай, по моему мнению., поддается очень простому об’яснению. Как мы сейчас увидим, удар молнии,сплошь и рядом вызывает травматический невроз, в симптомокомплекс которого входит, как известно, дермография. И вот, электрическая энергия в данном случае, с одной стороны, обусловила это сосудо-двигательное растройство, с другой,—трансформируясь в механическую энергию, придавила портмонэ к телу: в результате на коже получился отпечаток монограммы. При этом об’яснении необходимо наличие только одного условия: портмонэ должно было лежать в кармане вора так, чтобы крышка монограммой была обращена к телу. Правильность этого об’яснения можно легко об’яснить несколькими опытами, которые нетрудно поставить в любой физиологической лабаратории.

Другой чрезвычайно интересный случай мы находим в классическом руководстве по судебной медицине Maschka. Там приводится случай Horstmann’а, где у убитого молнией V. в левом локтевом сгибе имелся совершенно ясный рисунок дерева длиною около 3 линий, а шириною около полуторы линий. На рисунке от длинного тонкого ствола отходят многие маленькие и одна большая, главная ветвь, все покрытые листвой. При разрезе кожи кровоизлияний не оказалось. Рисунок представлял собою отпечаток дерева, которое росло на расстоянии 12 шагов от места нахождения пораженного молнией.

Приводимое затем об'яснение этого случая представляется довольно туманным. Оно исходит из предположения, что над V. проносилось облако а, заряженное положительным электричеством, тогда как V. был заряжен отрицательным электричеством и благодаря молнии стал нейтральным. В то же самое время над деревом неслось облако Ь с отрицательным электричеством, в таком случае дерево должно быть положительно электрическим. Но в самый момент удара молнии различие в электрическом состоянии V. и дерева выравнялись, и это мгновение повело к образованию на подходящем месте кожи V. рисунка дерева путем линейного перехода электричества (durch lineares Überströmen).

Болезненные растройства в сфере нервной системы, наблюдаемые у пораженных ударом молнии, носят весьма удачное название керауно-невроза (Franke-Hochwart).Они представляют собою растройство функционального характера и занимают должное место среди травматических неврозов. Керауно-неврозы по разнообразию своей клинической картины и по своему капризному течению очень напоминают контузионные неврозы, которые нам всем приходилось наблюдать в таком обильном количестве во время последней мировой войны. Я не стану подробно останавливаться на клинической картине керауно-неврозов, а укажу лишь, что мы встречаем здесь анестезии, парезы, параличи, замедление речи и заикание, с ужение поля зрения и слепоту, понижение слуха вплоть до полной глухоты, понижение обоняния вплоть до полного его отсутствия и, наконец, потерю сознания.

Следует отметить, что мы можем здесь различать два типа: в одном ряде случаев болезненные явления наступают немедленно после травмы (удара молнии), в другом — развиваются постепенно и некоторое время спустя. Чаще наблюдается первый тип.

Особенностью керауно-неврозов является еще то, что лица, перенесшие это заболевание, сохраняют на всю жизнь какой-то страх перед грозой, испытывают какое-то болезненное состояние каждый раз во время грозы; если же у них не прошли еще нервные явления, то последние в такие моменты снова усиливаются.

Наконец, я укажу еще на одну разновидность керауно-невроза, где этиологическим моментом является не соматическая, а психическая травма, связанная с ударом молнии. Я имею в виду случаи, которые можно бы назвать фобоневрозами, где нервные расстройсства были вызваны испугом, страхом, испытанным во время грозы ⁵).

Переходя теперь к электро-травме технического происхождения, мы должны первым долгом подчеркнуть, что необходимым условием проникновения в наше тело электрической энергии является соприкосновение с какой-либо принадлежностью электрической установки. Считаю нужным оговориться, что я оставляю совершенно в стороне действие электрического тока на расстоянии, как исключительные случаи применения токов очень высокого напряжения (свыше 10.000 вольт). В настоящий момент вопрос этот, конечно, не представляет практического интереса, но в виду неимоверно быстрого прогресса электротехники (в Америке в последние годы вырабатывались токи в 1 миллион вольт), он может в самом близком будущем стать актуальным и приобрести выдающееся судебно-медицинское значение.

Как при всякой травме, и здесь первенствующую роль играют два момента, из которых один лежит в травматизирующем агенте — в электрическом токе, другой — в травматизируемом об'екте — в нашем организме. Первый обусловливается качеством тока, второй — сопротивлением организма. Качество тока определяется двумя факторами: напряжением и силой тока.

В то время, как для технического эффекта оба эти фактора имеют одинаковое значение, по отношению к биологическому действию дело обстоит несколько иначе. Иллюстрируем это примером. Предположим, что мы имеем два тока: напряжение I тока 100 вольт, а сила—10 ампер; напряжение II тока—1.000 вольт, а сила 1 ампер. Количество уатт выразится в том и другом случае одной и той же величиной, равной 1.000; технический эффект в обоих случаях совершенно одинаков, и механическая работа равняется приблизительно 11/3 лошадиной силы ⁶). Биологический эффект в том и другом случае совершенно различен. Контакт с током в 100 вольт может пройти совершенно безнаказанно, контакт же с током в 1.000 вольт может стоить жизни. Мы видим, следовательно, что из двух факторов, определяющих качество тока, для биологического эффекта гораздо большее, почти решающее значение имеет напряжение тока. Это вывод из печального опыта электротравмы. Но это обстоятельство находит свое об’яснеиие, если вдуматься в разницу между напряжением тока и силой тока и если с другой стороны принять в расчет моментальность, мгновенность действия электрического тока при электротравме.

Если мы теперь подойдем к вопросу, с какой величины напряжения ток становится опасным для человека, то мы встретимся здесь с резкими индивидуальными различиями. Вообще же за порог опасности принимают напряжение в 200 вольт. Токи с напряжением ниже 200 вольт не угрожают жизни, токи от 200 до 500 вольт опасны для жизни, а токи свыше 500 вольт обычно вызывают смерть. Но, как мы уже указывали, это является правилом, допускающим частые исключения как в ту, так и в другую сторону. Известны случаи смерти от тока в 95 вольт, а также случаи благополуч¬ного исхода при контакте с током в 4.000 вольт. Мне пришлось наблюдать случай, где контакт с током в 600 вольт вызвал помимо довольно значительных местных повреждений лишь кратковременную потерю сознания и явления слабого травматического невроза, скоро исчезнувшие.

Что касается характера тока в смысле его направления, то токи переменные представляются более опасными, нежели постоянные,—это нам показывают клиническое наблюдение и физиологический опыт, но точного, безупречного об’яснения этого интересного явления мы пока еще не имеем.

Познакомившись со значением качества тока и его характера для электро-травмы, обратимся к нашему организму и тому сопротивлению, которое он оказывает току. Мы имеем здесь в виду специфическое сопротивление, единицей измерения которого служит ом. С точки зрения электро-проводимости, наше тело занимает место среди проводников второго порядка.

Электрический ток встречает при проникновении в организм прежде всего кожу, которая и здесь, как и при остальных травмах, принимает на себя роль защитительного покрова. Выполнению этой роли крайне способствует то обстоятельство, что из всех тканей нашего тела кожа обладает наибольшим сопротивлением.

Сопротивление кожного покрова не представляет собою, конечно, постоянной величины, а подвержено прежде всего индивидуальным колебаниям. Затем оно колеблется в зависимости от состояния данного лица, его температуры, от свойств кожи в различных областях тела (ладонь, тыл кисти, живот, спина, подошвы). Цифры здесь колеблятся в границах от 1000 до 80000 ом. Так, например, на ладони мы имеем 50.000 ом, а на тыле кисти — 10.000 ом. Различные состояния кожи то повышают сопротивление (сухость, образование мозолей), то понижают (влажность, нежность кожи).

Помимо условий, зависящих от качества и характера тока, с одной стороны, и от сопротивления организма, с другой, электротравма тесно связана с целым рядом иных условий. Мы уже выше говорили, что без контакта нет электротравмы. Как же влияют различные условия контактов на проникновение тока в организм? Такими условиями являются величина площади контакта, продолжительность контакта и интимность контакта. Под площадью контакта понимают то пространство нашего тела, которое приходит в соприкосновение с источником электричества. Понятие продолжительности контакта не требует пояснения: это — время, в течение которого наше тело находится в соприкосновении с источником электричества. Наконец, под интимностью контакта я понимаю то давление, которое оказывает источник электричества на наше тело. Для всех этих трех факторов можно установить один общий закон: увеличение всех этих величин благоприятствует внедрению тока в организм, уменьшение — затрудняет вхождение тока. Об ясняется это уменьшением сопротивления, так что мы можем формулировать этот закон иначе: с увеличением площади контакта, продолжительности контакта и давления электродов — сопро¬тивление уменьшается. Первое не требует особых пояснений, так как вычисляется по особым формулам. Что касается времени (продолжительности контакта), то опытным путем доказано, что с каждой секундой контакта сопротивление уменьшается. Поэтому значение времени по отношению к техническому и биологическому эффекту электрического тока различно. В первом случае просто чем больше продолжительность действия, тем сильнее самое действие. Во втором случае к этому присоединяется увеличение эффекта вследствие все возрастающего уменьшения сопротивления. Выше, говоря о биологическом эффекте, мы имели в виду мгновенность действия, тока, поэтому исключили вопрос о времени и указали на все значение напряжения тока. При длительном действии тока на организм, на сцену выступает второй фактор качества тока — сила тока. Это и понятно, потому что под силой тока понимают количество электричества, проходящее через поперечное сечение проводника в единицу времени.
Наконец, что касается интимности контакта или того давления, которое оказывает, например, рука на предмет, с которого ток переходит в тело, то здесь все дело сводится к толщине слоя воздуха между телом и электродом. Воздух является лучшим изолятором или наихудшим проводником электричества; поэтому, чем толще слой воздуха между источником электричества и телом, тем труднее электричеству проникнуть в тело, и наоборот. Это в равной мере относится и к давлению со стороны принадлежностей электрических установок. Таким образом, чем теснее соприкосновение, чем интимнее контакт, тем этот воздушный слой будет тоньше.

Скажем, наконец, несколько слов об условиях, лежащих в окружающей обстановке. Сюда относятся состояние почвы или пола, где стоит суб’ект, а также состояние его одежды и обуви. Здесь играет большую роль влажность. Если голый провод коснется части тела, покрытой хорошей сухой одеждой, травма может не получиться. Обратные условия (мокрая, грязная одежда) благоприятствуют несчастному случаю. То же самое относится и к обуви.

Если мы теперь обратимся к рассмотрению тех повреждений и болезненных расстройств, которые вносит в наш организм электротравма, то перед нашими глазами развернется чрезвычайно пестрая и богатая красками картина. Это не должно нас поражать, если мы вспомним о тех четырех слагаемых, на которые распадается биологический эффект электрической энергии.

Первое из этих слагаемых — механическое воздействие — может повлечь за собой всю шкалу подкожных повреждений, начиная с незначительного ушиба и кончая переломом костей, а также целый ряд ранений от поверхностной ссадины до отрыва целой конечности. По отношению к ранениям обращают на себя внимание две характерные разновидности: раны, напоминающие резанные, и раны, напоминающие огнестрельные. Раны первого рода происходят от того, что голый провод врезается в тело; раны эти напоминают несколько раны, нанесенные раскаленной проволокой или Paquelin’ом: значительно зияют, почти не кровоточат и вызывают сильнейшие болевые ощущения. Нагретое или раскаленное состояние провода легко об’ясняет только-что описанный характер этих ран.

Другая разновидность ранений, напоминающих огнестрельные раны, образует дырчатые дефекты кожи на подобие входного отверстия пулевого канала, при чем в окружности отверстия волосы опалены, и имеется серо- или черно-окрашенный ободок. Соответствующие отверстия (продыравление) имеются также на одежде или обуви. Таким образом, при поверхностном взгляде такое ранение можно принять за огнестрельное. Здесь электрическая энергия развернулась в энергию механическую и термическую; не поддается пока об'яснению дырчатый характер ранений, произведенных как бы колющим орудием—пробойником.

Следует еще отметить, что при электротравме в ранах наблюдают металлические отложения подобно встречающимся и на неповрежденной коже.

Второе слагаемое — термическое воздействие — выражается повреждениями, обусловленными чрезмерно высокой температурой — ожогами. Здесь мы будем иметь дело с ожогами второй и третьей степеней, при чем чаще встречается последняя степень. Ожоги первой степени почти совершенно не наблюдается. Взамен их наблюдаются (на пальцах рук) незначительные по своим размерам участки засохшего эпидермального слоя кожи, как бы подсохшие пузыри (рис. 3). Такого рода повреждения и некоторые другие повреждения кожи опи сываются под именем ожогоподобных повреждений кожи. Повреждения эти следует рассматривать как ожоги, уклоняющиеся от обычного типа, благодаря действующим здесь двум моментам: мгновенности воздействия (так как время здесь исчисляется даже не в секундах, а в долях секунды) и особым температурным условиям (чрезмерно высокая температура, Джоулево тепло). Здесь следует указать на особенности клинического течения повреждений при электро-травме. Зачастую самые незначительные вначале повреждения принимают в дальнейшем течении очень серьезный характер с тенденцией к омертвению мягких частей и к некрозу костей. Причину таких видоизменений и осложнений следует искать в тех глубоких поражениях, которые претерпевают ткани нашего тела под влиянием Джоулева тепла и электролиза, как воздействие третьего слагаемого.

Совершенно особый интерес и чрезвычайное разнообразие представляют расстройства в сфере нервной системы, вызываемые четвертым слагаемым специфически электрическим воздействием. Расстройства эти следует разделить на две группы, из которых в одну войдут расстройства функционального характера, дающие картину травматического невроза, а в другую — расстройства, носящие органический характер.

Говоря об электроневрозах, я, конечно, не стану заводить читателей в литературные дебри учения о травматических неврозах. Укажу лишь со своей стороны на один момент, на который было обращено мало внимания, — на величину травматизма. Если травматизм слишком ничтожен, то он, конечно, не может быть причиной функциональных расстройств, покрывающихся понятием травма¬тического невроза. В таких случаях травму нельзя рассматривать как причину производящую, а в ней можно видеть лишь импульсивный момент, толчек, освобождающий скрытую напряженную энергию на подобие искры, производящей взрыв пороха. Не следует ведь забывать, что causa efficiens должна быть вместе с тем и causa sufficiens таких случаях мы не можем говорить о травматическом неврозе, как о самостоятельно возникшей болезненнрй форме, а должны считать травму проявителем существовавшей уже ранее болезни, а именно истерии.

Отмеченный нами фактор величины травматизма ярко и резко выступает при электроневрозах, в частности при керауно-неврозах; здесь эта величина может быть выражена математически точно. При травматических неврозах, как последствиях электро-травмы, мы имеем перед собой общеизвестный симптомокомплекс нервных явлений в полном или частичном об'еме. В данных пределах клиническая картина обладает известной изменчивостью.

Что касается симуляции и аггравации, то следует прежде всего указать, что имеются симптомы, встречающиеся довольно часто и не поддающиеся ни той, ни другой. Сюда относится сужение поля зрения. Наконец, при расстройствах в сфере чувствительной и двигательной провести систематически симуляцию и даже аггравацию представляется далеко не таким легким делом.

Мы подходим теперь к заключительному аккорду этой травматической симфонии — к электротонии — мгновенной смерти от электрического разряда или тока. Пред нами встает кардинальный вопрос о причине смерти при электротравме.

Материалы для изучения и лечения этого вопроса поступают из трех источников. Первым источником служат несчастные случаи на электрических установках, вторым — электрическая казнь и, наконец, третьим — эксперимент над животными. Несмотря на такое разнообразие и обилие источников, вопрос далеко нельзя считать решенным, и потребуется еще не мало точно поставленных опытов и детальных патологоанатомических исследований.

Если на трупе убитого электрическим током при поверхностном осмотре можно не найти никаких местных повреждений, то такой же отрицательный результат в смысле специфических указаний на электротонию мы получаем при самом тщательном вскрытии трупа (Jellinek, Kratter, Rodenwaldt и др.).

Взгляды на механизм смерти от электрического тока могут быть подведены под следующие категории:

1. Смерть от электричества представляет собой смерть от удушения или от паралича сердца, т.-е. либо имеет место удушение чрез прямое действие на дыхательный центр, либо паралич сердца и затем, может быть, последовательное вторичное удушение.
2. Одновременно парализуются центры дыхания и сердечной деятельности.
3. Дело может идти о прямом действии тока на сердце, причем, вследствие анэмии дыхательного центра, вызывается последовательное (вторичное) удушение.
4. Наконец, указывается еще на возможность удушения вследствие остановки дыхательной мускулатуры от столбняка.

К какому бы из этих взглядов мы ни склонились, привлечем ли мы из триады Bichat сердце или легкие к ответу, мы все-таки до сих пор не имеем осязательных изменений патологоанатомического характера, которые являлись бы специфическими для электроктонии.

Переходя теперь к вопросу о судебно-медицинском значении электротравмы, мы должны указать, что при каждой электротравме, как. проявлении промышленного травматизма, пред судебным медиком встает определенный ряд вопросов, отчасти того-же порядка, как и при других подобных проявлениях. Вопросы эти касаются следующих 5 моментов:

1. Наличия действительного несчастного случая.
2. Установления причинной связи между данным повреждением и несчастным случаем.
3. Исследования следов катастрофы на частях электрической установки, на одежде и обуви потерпевшего и т. д.
4. Диагноза данного повреждения как электротравмы.
5. Конечных рзультатов электротравмы в связи с определением сте¬пени утраты трудоспособности.

По отношению к первому моменту, вопрос здесь может быть формулирован так: имеется ли здесь действительно несчастный случай или его симуляция. Вопрос о симуляции и тесно связанной с ней аггравации заслуживает, в виду огромной, не столько действующей, сколько бездействующей армии бюллетеньщиков, особого внимания и может послужить темой особой статьи. Я, конечно, коснусь этого вопроса только в рамках электротравмы. Симуляция несчастного случая при работах с более или менее сложными машинами, в особенности в последнее время, когда в основу предохранительной техники положена идея о безопасности машины как конструкционном факторе, чрезвычайно затруднительна. Исключения составляют именно электрические установки, работая на которых очень легко симулировать несчастный случай. Поэтому при электротравме врач-эксперт должен обратить сугубое внимание на всю обстановку несчастного случая, на то, какие части тела повреждены, на дефекты, одежды пострадавшего и т. п. Минимальность повреждений при высоком вольтаже электрической установки может навести на мысль о симуляции. Jellinek в своем «Атласе» описывает случай симуляции, где пострадавший обмотал предварительно пальцы платком и получил очень незначительные повреджения. Помимо симуляции ввиде самоизувечения возможно просто выдумывание самого несчастного случая со всеми его последствиями (болезненными явлениями, конечными результатами). Другими словами, мнимопотерпевший выдумал несчастный случай, выдумал все дальнейшее течение фиктивного повреждения и, наконец, изображает конечные последствия этого повреждения. На такую систематическую симуляцию едва-ли кто-нибудь способен; во всяком случае, можно быть уверенным, что такого рода симуляция потерпит полное фиаско. Что касается 2-го момента — установления причинной связи между повреждением и несчастным случаем, то при электротравме вопрос сводится к тому, причинено-ли данное повреждение электрической энергией. Именно то разнообразие повреждений при электротравме, о котором мы говорили, обязывает судебного эксперта разобраться в каждом данном случае, чтобы предохранить себя от неправильного освещения и толкования данного случая. Для иллюстрации напомним случай с молодой девушкой (описан у Maschka и у Jellinek'a), погибшей во время разразившейся над ее домом грозы: смерть ее была об'яснена ударом молнии, а между тем оказалось, что она получила две раны в сердце большими острыми осколками стекла, отскочившими в глубину комнаты от разбитого грозой окна.

Положительным ответом на этот вопрос устанавливается социально-правовой характер несчастного случая и соответствующая ответственность лиц или учреждений. Сюда же следует отнести — в случаях электротонии — установление (путем вскрытия) болезненного состояния, которое могло повести к несчастному случаю, и особенностей организма, благодаря которым при ничтожном травматизме возможна скоропостижная смерть. Здесь же приходится строго различать комбинирование действия тока и других агентов (падения).